Тали:
ОЧЕНЬ "СТРАШНАЯ" ИСТОРИЯ

        Это наша судьба, это белый корабль,
        На котором идти от Руси до Руси.
        И пока наши руки сильней, чем вчера -
        Мы в далеком порту полчаса и "мерси".

Зал вздыхает: "Ах!"  И концерт начинается.
Кто считал стаканы горячего чая, которыми согревался Андрей? Кто с 
секундомером в руке подсчитывал общее время аплодисментов?  До математики 
ли было, когда со сцены звучало:

        Когда я по жизни блуждал, как в пустыне,
        И жажда сжигала дотла,
        Моя дорогая, послушай, не ты ли
        Последнею каплей была?
        Моя дорогая, послушай, не ты ли
        Последнею каплей была?

Тут был и "Карасик", и "Ода советским женам" (что было, надо сказать, очень 
актуально!), и такая завораживающая лирика, что народ забыл о холоде в зале 
и слякоти на улице, о проблемах и заботах и слушал, слушал, слушал.  
И пытался взлететь:

        Ты выходишь за порог.
                       Крылья - плечи.
        Полуптица полубог - 
                       человечек.
        Сознавая от чего
                       отмежеван,
        Отличая своего 
                       от чужого.

Песня о Вологде разбудила чувство легкой зависти. Ну, надо же! Как городу-то 
повезло!

        Вологжане мои, не надо
        На вокзал провожать меня...

Ну, это уж дудки! Да и не отпустим мы так просто! Концерт заканчивался. 
Последняя песня... Ага! Разбежались! Вернее, не разбежались. Народ апплодировал, 
но уходить явно не собирался. Козловский пел еще. И снова: аплодисменты и 
напряженное ожидание зала. 
Андрей интересуется, не примерз ли зритель к креслам? Отвечают: наоборот, 
пригрелся от таких песен. Уходить не хотят категорически.
И концерт продолжается.
Только обещание автора: "Да, ладно! Я еще раз приеду!" заставляет зрителей 
зашевелиться и нехотя потянуться к выходу. 
И он приехал. Правда, только через несколько лет.